Микроскоп

• Автор: Василий Шукшин
• Рассказ: Микроскоп
• Тип: mp3, текст
• Исполнитель: Аксентюк Валентин
• Слушать рассказ online

Читать Рассказ:

Василий Шукшин. Микроскоп

На это  надо было решиться. Он решился. Как-то пришел  домой — сам  не
свой — желтый; не глядя на жену, сказал:
—  Это… я деньги  потерял.  — При этом  ломаный его нос (кривой,  с
горбатинкой) из желтого стал красным. — Сто двадцать рублей.
У жены  отвалилась челюсть, на  лице появилось проси-тельное выражение:
может, это  шутка?  Да нет, этот кривоносик никогда не шутит,  не умеет. Она
глупо спросила:

— Где?
Тут он невольно хмыкнул.
— Дак если б я знал, я б пошел и…
— Ну  не-ет!!  —  взревела  она. —  Ухмыляться  ты теперь доолго  не
будешь! — И побежала за сковородником. — Меся-цев девять, гад!
Он  схватил  с  кровати  подушку  — отражать  удары. (Древ-ние  только
форсили своими сверкающими щитами. Подуш-ка!) Они закружились по комнате…
— Подушку-то, подушку-то мараешь! Самой стирать!..
— Выстираю! Выстираю, кривоносик! А два ребра мои будут! Мои! Мои!..
— По рукам, слушай!..
— От-теньки-коротеньки!.. Кривенькие носики!
— По рукам, зараза! Я ж завтра на бюлитень сяду! Тебе же хуже.
— Садись!
— Тебе же хуже…
— Пускай!
— Ой!
— От так!
— Ну, будет?
—  Нет,  дай  я натешусь!  Дай  мне  душеньку  отвести,  сква-жина  ты
кривоносая! Дятел… — Тут она изловчилась и боль-но достала его по голове.
Немножко сама испугалась…
Он бросил подушку,  схватился за голову, застонал. Она пытливо смотрела
на  него:  притворяется или правда больно? Решила, что  — правда. Поставила
сковородник, села на табуретку и завыла. Да с причетом, с причетом:
—  Ох,  да  за  штоже  мне  долюшка  така-ая-а?.. Да копила-то  я  их,
копила!..  Ох, да лишний-то раз кусочка белого не ела-а!.. Ох, да и детушкам
своим пряничка сладкого не поку-пала!.. Все берегла-то я,  берегла, скважина
ты кривоносая-а!..  Ох-х!..  Каждую-то  копеечку откладывала  да радовалась:
будут у моих детушек к зиме шубки теплые да нарядные! И будут-то они  ходить
в школу не рваные да не холодные!..
— Где это они у тебя рваные-то ходют? — не вытерпел он.
— Замолчи, скважина! Замолчи. Съел  ты эти  денюжки от своих же детей!
Съел и не подавился… Хоть бы ты подавился имя, нам бы маленько легче было.
— Спасибо на добром слове, — ядовито прошептал он.
— М-хх,  скважина!.. Где был-то?  Может, вспомнишь?.. Может, на работе
забыл где-нибудь? Может, под верстак по-ложил да забыл?
— Где на работе!.. Я в сберкассу-то с работы пошел. На работе…
— Ну, может, заходил к кому, скважина?
— Ни к кому не заходил.
— Может, пиво  в ларьке пил  с алкоголиками?.. Вспомни. Может, выронил
на пол… Беги, они пока ишо отдадут.
— Да не заходил я в ларек!
— Да где ж ты их потерять-то мог, скважина?
— Откуда я знаю?
— Ждала его!.. Счас  бы пошли с  ребятишками, примери-ли бы шубки… Я
уж  там  подобрала  —  какие.  А  теперь их  раз-берут.  Ох,  скважина  ты,
скважина…
— Да будет тебе! Заладила: скважина, скважина…
— Кто же ты?
— Што теперь сделаешь?
— Будешь в  две смены работать, скважина! Ты у нас ху-дой будешь… Ты
у  нас  выпьешь  теперь  читушечку  после бани, выпьешь!  Сырой  водички  из
колодца…
— Нужна она мне, читушечка. Без нее обойдусь.
— Ты у нас пешком  на работу ходить  будешь! Ты  у нас  покатаешься на
автобусе.
Тут он удивился:
— В две смены работать и — пешком? Ловко…
— Пешком! Пешком — туда и назад, скважина! А где, так ишо побежишь —
штоб не опоздать. Отольются они тебе, эти денюжки, вспомнишь ты их не раз.
—  В две  не  в две,  а по  полторы  месячишко отломаю  —  ничего, —
серьезно  сказал  он,  потирая   ушибленное  место.  —  Я   уж  с  мастером
договорился…  —  Он не  сообразил сперва, что проговорился.  А  когда она
недоуменно  глянула  на  него, поправился:  — Я, как хватился денег-то,  на
работу снова по-ехал и договорился.
— Ну-ка  дай сберегательную книжку,  — потребовала  она.  Посмотрела,
вздохнула и еще раз горько сказала: — Скважина.
С неделю Андрей Ерин, столяр маленькой мастерской при «Заготзерне», что
в девяти километрах от села, чувство-вал себя скверно.  Жена все злилась; он
то и дело получал «скважину», сам тоже злился, но обзываться вслух не смел.
Однако дни шли…  Жена успокаивалась. Андрей ждал. Наконец  решил, что
— можно.
И вот поздно вечером (он  действительно  «вламывал» по  полторы  смены)
пришел  он домой, а  в  руках держал  коробку, а в коробке, заметно,  что-то
тяжеленькое. Андрей тихо сиял.
Ему нередко случалось приносить  какую-нибудь работу на дом, иногда это
были небольшие какие-нибудь деревян-ные штучки, ящички, завернутые в бумагу,
— никого не удивляло, что он с  чем-то пришел. Но Андрей тихо сиял. Стоял у
порога, ждал, когда на него обратят внимание… На него обратили внимание.
— Чего эт ты, как… голый зад при луне, светисся?
— Вот…  дали за ударную  работу.  — Андрей  прошел к  сто-лу, долго
распаковывал коробку. И наконец, открыл.  И  вы-ставил на стол… микроскоп.
— Микроскоп.
— Для чего он тебе?
Тут  Андрей  Ерин засуетился. Но не виновато засуетился, как он  всегда
суетился, а как-то снисходительно засуетился.
—  Луну  будем разглядывать!  —  И  захохотал. Сын-пяти-классник тоже
засмеялся: луну в микроскоп!
— Чего вы? — обиделась мать.
Отец с сыном так и покатились.
Мать навела на Андрея строгай взгляд. Тот успокоился.
—  Ты  знаешь, что  тебя на  каждом  шагу окружают  микро-бы?  Вот  ты
зачерпнула  кружку воды… Так?  —  Андрей  зачерп-нул  кружку воды.  — Ты
думаешь, ты воду пьешь?
— Пошел ты!
— Нет, ты ответь.
— Воду пью.
Андрей посмотрел на сына и опять невольно захохотал.
— Воду она пьет!.. Ну не дура?..
— Скважина! Счас сковородник возьму.
Андрей снова посерьезнел.
— Микробов ты пьешь, голубушка, микробов. С водой-то. Миллиончика  два
тяпнешь — и порядок. На закуску! — Отец и сын опять не могли удержаться от
смеха. Зоя (жена) пошла в куть за сковородником.
— Гляди суда!  — закричал Андрей.  Подбежал  с кружкой  к микроскопу,
долго  настраивал  прибор,  капнул  на  зеркаль-ный  кружок  капельку  воды,
приложился к  трубе и, наверно, минуты  две, еле дыша, смотрел. Сын стоял за
ним — смерть как хотелось тоже глянуть.
— Пап!..
— Вот  они,  собаки!.. —  прошептал Андрей  Ерин. С ка-ким-то  жутким
восторгом прошептал: — Разгуливают.
— Ну пап!
Отец дрыгнул ногой.
— Туда-сюда, туда-сюда!.. Ах, собаки!
— Папка!
—   Дай  ребенку  посмотреть!  —  строго  велела   мать,   тоже  явно
заинтересованная.
Андрей с сожалением оторвался от трубки, уступил  место сыну. И жадно и
ревниво уставился ему в затылок. Нетерпе-ливо спросил:
— Ну?
Сын молчал.
— Ну?!
— Вот они! — заорал парнишка. — Беленькие…
Отец оттащил сына от микроскопа, дал место матери.
— Гляди! Воду она пьет…
Мать долго смотрела… Одним глазом, другим…
— Да никого я тут не вижу.
Андрей прямо зашелся весь, стал удивительно смелый.
—  Оглазела!  Любую   копейку  в  кармане  найдет,  а  здесь  микробов
разглядеть  не  может. Они ж чуть не  в глаз  тебе прыгают, дура!  Беленькие
такие…
Мать, потому что не видела никаких беленьких, а отец с сыном видели, не
осердилась.
— Вон, однако… — Может, соврала, у нее выскакивало. Могла приврать.
Андрей решительно оттолкнул жену от микроскопа и прилип к трубке сам. И
опять голос его перешел на шепот.
— Твою мать, што делают! Што делают!..
—  Мутненькие  такие? — расспрашивала  сзади мать сы-на. — Вроде как
жиринки в супу?.. Они, што ли?
— Ти-ха! — рявкнул Андрей, не отрываясь от микроско-па. — Жиринки…
Сама  ты  жиринка.  Ветчина  целая.  —  Стран-но,  Андрей  Ерин  становился
крикливым хозяином в доме.
Старший  сынишка-пятиклассник засмеялся.  Мать  дала ему  подзатыльник.
Потом подвела к микроскопу младших.
— Ну-ка ты, доктор кислых щей!.. Дай детям посмотреть. Уставился.
Отец уступил место у микроскопа и взволнованно стал  ходить по комнате.
Думал о чем-то.
Когда ужинали, Андрей  все думал о  чем-то,  поглядывал на  микроскоп и
качал головой. Зачерпнул ложку супа, пока-зал сыну:
— Сколько здесь? Приблизительно?
Сын наморщил лоб:
— С полмиллиончика есть.
Андрей Ерин прищурил глаз на ложку.
— Не меньше.  А мы их — ам! — Он  проглотил суп и хлоп-нул  себя  по
груди. — И — нету. Сейчас  их там сам организм начнет колошматить. Он-то с
имя управляется!
— Небось сам выпросил? — Жена с легким неудовольст-вием посмотрела на
микроскоп. — Может, пылесос бы дали. А то пропылесосить — и нечем.
Нет,  Бог,  когда создавал  женщину, что-то  такое  намуд-рил.  Увлекся
творец, увлекся. Как всякий художник, впро-чем. Да ведь и то — не Мыслителя
делал.
Ночью  Андрей два  раза вставал, зажигал свет,  смотрел  в  микроскоп и
шептал:
— От же  ж собаки!.. Што вытворяют. Што  они только  вы-творяют! И  не
спится им!
— Не помешайся,  — сказала  жена, — тебе ведь немного  и  надо-то —
тронешься.
— Скоро начну открывать,  — сказал Андрей, залезая в тепло к жене. —
Ты с ученым спала когда-нибудь?
— Еще чего!..
— Будешь. — И Андрей Ерин ласково похлопал супругу по  мягкому плечу.
— Будешь, дорогуша, с ученым спать.
Неделю,  наверно,  Андрей  Ерин  жил как во  сне.  Прихо-дил  с работы,
тщательно умывался, наскоро ужинал… Косил-ся на микроскоп.
—  Дело в том, —  рассказывал он, — что человеку положе-но жить  сто
пятьдесят лет. Спрашивается, почему же он шестьдесят, от силы семьдесят — и
протянул ноги? Микро-бы! Они, сволочи, укорачивают век человеку. Пролезают в
организм, и как только он чуток ослабнет, они берут верх.
Вдвоем  с  сыном   часами   сидели  они   у  микроскопа,  иссле-довали.
Рассматривали каплю воды из колодца, из питьевого ведра… Когда шел дождик,
рассматривали дождевую капель-ку. Еще отец посылал сына взять для пробы воды
из лужи-цы… И там этих беленьких кишмя кишело.
— Твою мать-то, што делают!.. Ну вот как с имя бороть-ся? — У  Андрея
опускались руки. — Наступил человек в лужу, пришел  домой, наследил. Тут же
прошел  и ребенок  босы-ми  ногами  и,  пожалуйста,  подцепил.  А какой  там
организм у ребенка!
— Поэтому всегда  надо вытирать  ноги,  —  заметил  сын.  — А  ты не
вытираешь.
— Не в  этом дело. Их надо научиться прямо в луже унич-тожать. А то —
я вытру, знаю теперь, а Сенька вон Маров…  докажи ему:  как шлепал, дурак,
так и впредь будет.
Рассматривали  также  капельку  пота, для чего  сынишка  до изнеможения
бегал по улице, потом  отец ложечкой соскреб у него со лба влагу — получили
капельку, склонились к микроскопу…
— Есть!  —  Андрей  с досадой ударил себя кулаком  по ко-лену. — Иди
проживи сто пятьдесят лет!.. В коже и то есть.
— Давай опробуем кровь? — предложил сын.
Отец уколол  себе  палец  иголкой,  выдавил ярко-красную ягодку  крови,
стряхнул на зеркальце… Склонился к трубке и застонал.
— Хана,  сынок, — в  кровь пролезли!  —  Андрей  Ерин  рас-прямился,
удивленно посмотрел вокруг. — Та-ак. А  ведь зна-ют,  паразиты, лучше  меня
знают — и молчат.
— Кто? — не понял сын.
— Ученые. У их микроскопы-то получше нашего — все видят. И молчат. Не
хотят расстраивать  народ. А  чего  бы не сказать?  Может,  все  вместе-то и
придумали  бы, как их уничтожить. Нет, сговорились и молчат.  Волнение, мол,
начнется.
Андрей Ерин сел на табуретку, закурил.
— От какой мелкой твари гибнут люди! — Вид у Андрея был убитый.
Сын смотрел в микроскоп.
— Друг за дружкой гоняются! Эти маленько другие… Кругленькие.
— Все они — кругленькие, длинненькие — все на  одну масть. Матери не
говори пока, што мы у меня их в крове ви-дели.
— Давай у меня посмотрим?
Отец  внимательно поглядел на сына… И любопытство, и страх отразились
в  глазах  Ерина-старшего. Руки его, натру-женные за  много  лет — большие,
пропахшие смольем… чуть дрожали на коленях.
— Не надо. Может, хоть у маленьких-то… Эх вы! — Анд-рей встал, пнул
со зла табуретку. — Вшей, клопов, личинок всяких — это научились выводить,
а тут  каких-то…  меньше же гниды самой  маленькой — и  ничего сделать не
можете! Где же ваша ученая степень!
— Вшу видно, а этих… Как ты их?
Отец долго думал.
— Скипидаром?.. Не  возьмет.  Водка-то  небось покреп-че… я ж пью, а
вон видел, што делается в крове-то!
— Водка в кровь, что ли, поступает?
— А куда же? С чего же дуреет человек?
Как-то Андрей принес с работы длинную тонкую  иглу… Умылся, подмигнул
сыну, и они ушли в горницу.
— Давай попробуем…  Наточил  проволочку —  может, су-меем  наколоть
парочку.
Кончик  проволочки  был тонкий-тонкий  —  прямо воло-сок. Андрей долго
ширял этим кончиком в капельку воды. Пыхтел… Вспотел даже.
—  Разбегаются, заразы… Нет,  толстая, не  наколоть. Надо тоньше,  а
тоньше уже  нельзя  — не  сделать.  Ладно,  счас  поужинаем,  попробуем  их
током…  Я   батарейку  прихватил:  два  проводка  подведем  и  законтачим.
Посмотрим, как тогда они будут…
И  тут-то  во время ужина  нанесло  неурочного:  зашел Сергей  Куликов,
который работал  вместе  с  Андреем в «Заготзерне». По случаю субботы Сергей
был под хмельком, потому, наверно, и забрел к Андрею — просто так.
В  последнее  время  Андрею  было  не  до  выпивок,  и он  с удивлением
обнаружил, что  брезгует пьяными. Очень  уж  они глупо ведут  себя и говорят
всякие несуразные слова.
— Садись с нами, — без всякого желания пригласил Анд-рей.
— Зачем? Мы вот тут… Нам што? Нам — в уголку!..
«Ну чего вот сдуру сиротой казанской прикинулся?»
— Как хочешь.
— Дай микробов посмотреть?
Андрей встревожился.
—  Каких  микробов? Иди проспись,  Серега…  Никаких  у меня микробов
нету.
— Чего  ты скрываешь-то? Оружию, што ли, прячешь? Научное  дело… Мне
мой парнишка все уши прожужжал: дядя  Андрей всех микробов хочет уничтожить.
Андрей!.. — Сергей стукнул себя  в грудь кулаком,  устремил свирепый взгляд
на  «ученого». — Золотой памятник отольем!.. На весь  мир прославим! А я  с
тобой рядом работал!.. Андрюха!
Зое Ериной, хоть она тоже не выносила пьяных, тем не менее лестно было,
что говорят про ее мужа — ученый. Скорей по привычке поворчать  при случае,
чем из истинного чувства, она заметила:
—  Не могли  уж  чего-нибудь  другое  присудить? А  то  —  микроскоп.
Свихнется  теперь мужик — ночи  не  спит.  Што  бы — пылесос  какой-нибудь
присудить… А то пропылесосить — и нечем, не соберемся никак купить.
— Кого присудить? — не понял Сергей.
Андрей Ерин похолодел.
— Да премию-то вон выдали… Микроскоп-то этот…
Андрей хотел  было как-нибудь — глазами — дать понять Сергею,  что…
но куда там! Тот уставился на Зою как баран.
— Какую премию?
— Ну премию-то вам давали!
— Кому?
Зоя посмотрела на мужа, на Сергея…
— Вам премию выдавали?
— Жди, выдадут они премию! Догонют да ишо раз выда-дут. Премию…
— А  Андрею  вон микроскоп выдали… за ударную  рабо-ту…  —  Голос
супруги Ериной упал до жути — она все поняла.
— Они  выдадут!  — разорялся  в  углу пьяный Сергей. —  Я в  прошлом
месяце  на сто тридцать процентов нарядов  назакрывал…  так? Вон Андрей не
даст соврать…
Все рухнуло в один миг и страшно устремилось вниз, в пропасть.
Андрей встал… Взял Сергея за шкирку и вывел из избы. Во дворе стукнул
его разок по затылку, потом спросил:
— У тебя три рубля есть? До получки…
— Есть… Ты за што меня ударил?
—  Пошли  в  лавку.  Кикимора  ты  болотная!..  Какого   хрена  пьяный
болтаешься по дворам?.. Эх-х… Чурка ты с глазами.
В эту ночь Андрей Ерин ночевал у Сергея.  Напились они с ним до соплей.
Пропили свои деньги, у кого-то еще зани-мали до получки.
Только на другой день, к обеду, заявился Андрей домой… Жены не было.
— Где она? — спросил сынишку
— В город поехала, в эту… как ее… в комиссионку.
Андрей сел к столу, склонился на руки. Долго сидел так.
— Ругалась?
— Нет. Так, маленько. Сколько пропил?
—  Двенадцать рублей.  Ах,  Петька…  сынок…  —  Андрей  Ерин,  не
поднимая головы, горько сморщился,  заскрипел зу-бами. —  Разве  же  в этом
дело?! Не поймешь ты по малости своей… не поймешь…
— Понимаю: она продаст его.
— Продаст. Да… Шубки надо. Ну ладно — шубки, ладно. Ничего… Надо:
зима скоро. Учись, Петька! — повысил голос Андрей. — На карачках, но ползи
в науку — великое дело. У тя в копилке мелочи нисколь нету?
— Нету, — сказал Петька. Может, соврал.
— Ну и ладно, — согласился Андрей. — Учись знай. И не пей никогда…
Да они и не пьют, ученые-то. Чего им пить? У их делов хватает без этого.
Андрей посидел еще, покивал грустно головой… И пошел в горницу спать.