- Автор: Василий Шукшин
- Рассказ: Микроскоп
- Тип: mp3, текст
- Исполнитель: Аксентюк Валентин
- Слушать рассказ online
Читать Рассказ:
Василий Шукшин. Микроскоп
На это надо было решиться. Он решился. Как-то пришел домой — сам не
свой — желтый; не глядя на жену, сказал:
— Это… я деньги потерял. — При этом ломаный его нос (кривой, с
горбатинкой) из желтого стал красным. — Сто двадцать рублей.
У жены отвалилась челюсть, на лице появилось проси-тельное выражение:
может, это шутка? Да нет, этот кривоносик никогда не шутит, не умеет. Она
глупо спросила:
— Где?
Тут он невольно хмыкнул.
— Дак если б я знал, я б пошел и…
— Ну не-ет!! — взревела она. — Ухмыляться ты теперь доолго не
будешь! — И побежала за сковородником. — Меся-цев девять, гад!
Он схватил с кровати подушку — отражать удары. (Древ-ние только
форсили своими сверкающими щитами. Подуш-ка!) Они закружились по комнате…
— Подушку-то, подушку-то мараешь! Самой стирать!..
— Выстираю! Выстираю, кривоносик! А два ребра мои будут! Мои! Мои!..
— По рукам, слушай!..
— От-теньки-коротеньки!.. Кривенькие носики!
— По рукам, зараза! Я ж завтра на бюлитень сяду! Тебе же хуже.
— Садись!
— Тебе же хуже…
— Пускай!
— Ой!
— От так!
— Ну, будет?
— Нет, дай я натешусь! Дай мне душеньку отвести, сква-жина ты
кривоносая! Дятел… — Тут она изловчилась и боль-но достала его по голове.
Немножко сама испугалась…
Он бросил подушку, схватился за голову, застонал. Она пытливо смотрела
на него: притворяется или правда больно? Решила, что — правда. Поставила
сковородник, села на табуретку и завыла. Да с причетом, с причетом:
— Ох, да за штоже мне долюшка така-ая-а?.. Да копила-то я их,
копила!.. Ох, да лишний-то раз кусочка белого не ела-а!.. Ох, да и детушкам
своим пряничка сладкого не поку-пала!.. Все берегла-то я, берегла, скважина
ты кривоносая-а!.. Ох-х!.. Каждую-то копеечку откладывала да радовалась:
будут у моих детушек к зиме шубки теплые да нарядные! И будут-то они ходить
в школу не рваные да не холодные!..
— Где это они у тебя рваные-то ходют? — не вытерпел он.
— Замолчи, скважина! Замолчи. Съел ты эти денюжки от своих же детей!
Съел и не подавился… Хоть бы ты подавился имя, нам бы маленько легче было.
— Спасибо на добром слове, — ядовито прошептал он.
— М-хх, скважина!.. Где был-то? Может, вспомнишь?.. Может, на работе
забыл где-нибудь? Может, под верстак по-ложил да забыл?
— Где на работе!.. Я в сберкассу-то с работы пошел. На работе…
— Ну, может, заходил к кому, скважина?
— Ни к кому не заходил.
— Может, пиво в ларьке пил с алкоголиками?.. Вспомни. Может, выронил
на пол… Беги, они пока ишо отдадут.
— Да не заходил я в ларек!
— Да где ж ты их потерять-то мог, скважина?
— Откуда я знаю?
— Ждала его!.. Счас бы пошли с ребятишками, примери-ли бы шубки… Я
уж там подобрала — какие. А теперь их раз-берут. Ох, скважина ты,
скважина…
— Да будет тебе! Заладила: скважина, скважина…
— Кто же ты?
— Што теперь сделаешь?
— Будешь в две смены работать, скважина! Ты у нас ху-дой будешь… Ты
у нас выпьешь теперь читушечку после бани, выпьешь! Сырой водички из
колодца…
— Нужна она мне, читушечка. Без нее обойдусь.
— Ты у нас пешком на работу ходить будешь! Ты у нас покатаешься на
автобусе.
Тут он удивился:
— В две смены работать и — пешком? Ловко…
— Пешком! Пешком — туда и назад, скважина! А где, так ишо побежишь —
штоб не опоздать. Отольются они тебе, эти денюжки, вспомнишь ты их не раз.
— В две не в две, а по полторы месячишко отломаю — ничего, —
серьезно сказал он, потирая ушибленное место. — Я уж с мастером
договорился… — Он не сообразил сперва, что проговорился. А когда она
недоуменно глянула на него, поправился: — Я, как хватился денег-то, на
работу снова по-ехал и договорился.
— Ну-ка дай сберегательную книжку, — потребовала она. Посмотрела,
вздохнула и еще раз горько сказала: — Скважина.
С неделю Андрей Ерин, столяр маленькой мастерской при «Заготзерне», что
в девяти километрах от села, чувство-вал себя скверно. Жена все злилась; он
то и дело получал «скважину», сам тоже злился, но обзываться вслух не смел.
Однако дни шли… Жена успокаивалась. Андрей ждал. Наконец решил, что
— можно.
И вот поздно вечером (он действительно «вламывал» по полторы смены)
пришел он домой, а в руках держал коробку, а в коробке, заметно, что-то
тяжеленькое. Андрей тихо сиял.
Ему нередко случалось приносить какую-нибудь работу на дом, иногда это
были небольшие какие-нибудь деревян-ные штучки, ящички, завернутые в бумагу,
— никого не удивляло, что он с чем-то пришел. Но Андрей тихо сиял. Стоял у
порога, ждал, когда на него обратят внимание… На него обратили внимание.
— Чего эт ты, как… голый зад при луне, светисся?
— Вот… дали за ударную работу. — Андрей прошел к сто-лу, долго
распаковывал коробку. И наконец, открыл. И вы-ставил на стол… микроскоп.
— Микроскоп.
— Для чего он тебе?
Тут Андрей Ерин засуетился. Но не виновато засуетился, как он всегда
суетился, а как-то снисходительно засуетился.
— Луну будем разглядывать! — И захохотал. Сын-пяти-классник тоже
засмеялся: луну в микроскоп!
— Чего вы? — обиделась мать.
Отец с сыном так и покатились.
Мать навела на Андрея строгай взгляд. Тот успокоился.
— Ты знаешь, что тебя на каждом шагу окружают микро-бы? Вот ты
зачерпнула кружку воды… Так? — Андрей зачерп-нул кружку воды. — Ты
думаешь, ты воду пьешь?
— Пошел ты!
— Нет, ты ответь.
— Воду пью.
Андрей посмотрел на сына и опять невольно захохотал.
— Воду она пьет!.. Ну не дура?..
— Скважина! Счас сковородник возьму.
Андрей снова посерьезнел.
— Микробов ты пьешь, голубушка, микробов. С водой-то. Миллиончика два
тяпнешь — и порядок. На закуску! — Отец и сын опять не могли удержаться от
смеха. Зоя (жена) пошла в куть за сковородником.
— Гляди суда! — закричал Андрей. Подбежал с кружкой к микроскопу,
долго настраивал прибор, капнул на зеркаль-ный кружок капельку воды,
приложился к трубе и, наверно, минуты две, еле дыша, смотрел. Сын стоял за
ним — смерть как хотелось тоже глянуть.
— Пап!..
— Вот они, собаки!.. — прошептал Андрей Ерин. С ка-ким-то жутким
восторгом прошептал: — Разгуливают.
— Ну пап!
Отец дрыгнул ногой.
— Туда-сюда, туда-сюда!.. Ах, собаки!
— Папка!
— Дай ребенку посмотреть! — строго велела мать, тоже явно
заинтересованная.
Андрей с сожалением оторвался от трубки, уступил место сыну. И жадно и
ревниво уставился ему в затылок. Нетерпе-ливо спросил:
— Ну?
Сын молчал.
— Ну?!
— Вот они! — заорал парнишка. — Беленькие…
Отец оттащил сына от микроскопа, дал место матери.
— Гляди! Воду она пьет…
Мать долго смотрела… Одним глазом, другим…
— Да никого я тут не вижу.
Андрей прямо зашелся весь, стал удивительно смелый.
— Оглазела! Любую копейку в кармане найдет, а здесь микробов
разглядеть не может. Они ж чуть не в глаз тебе прыгают, дура! Беленькие
такие…
Мать, потому что не видела никаких беленьких, а отец с сыном видели, не
осердилась.
— Вон, однако… — Может, соврала, у нее выскакивало. Могла приврать.
Андрей решительно оттолкнул жену от микроскопа и прилип к трубке сам. И
опять голос его перешел на шепот.
— Твою мать, што делают! Што делают!..
— Мутненькие такие? — расспрашивала сзади мать сы-на. — Вроде как
жиринки в супу?.. Они, што ли?
— Ти-ха! — рявкнул Андрей, не отрываясь от микроско-па. — Жиринки…
Сама ты жиринка. Ветчина целая. — Стран-но, Андрей Ерин становился
крикливым хозяином в доме.
Старший сынишка-пятиклассник засмеялся. Мать дала ему подзатыльник.
Потом подвела к микроскопу младших.
— Ну-ка ты, доктор кислых щей!.. Дай детям посмотреть. Уставился.
Отец уступил место у микроскопа и взволнованно стал ходить по комнате.
Думал о чем-то.
Когда ужинали, Андрей все думал о чем-то, поглядывал на микроскоп и
качал головой. Зачерпнул ложку супа, пока-зал сыну:
— Сколько здесь? Приблизительно?
Сын наморщил лоб:
— С полмиллиончика есть.
Андрей Ерин прищурил глаз на ложку.
— Не меньше. А мы их — ам! — Он проглотил суп и хлоп-нул себя по
груди. — И — нету. Сейчас их там сам организм начнет колошматить. Он-то с
имя управляется!
— Небось сам выпросил? — Жена с легким неудовольст-вием посмотрела на
микроскоп. — Может, пылесос бы дали. А то пропылесосить — и нечем.
Нет, Бог, когда создавал женщину, что-то такое намуд-рил. Увлекся
творец, увлекся. Как всякий художник, впро-чем. Да ведь и то — не Мыслителя
делал.
Ночью Андрей два раза вставал, зажигал свет, смотрел в микроскоп и
шептал:
— От же ж собаки!.. Што вытворяют. Што они только вы-творяют! И не
спится им!
— Не помешайся, — сказала жена, — тебе ведь немного и надо-то —
тронешься.
— Скоро начну открывать, — сказал Андрей, залезая в тепло к жене. —
Ты с ученым спала когда-нибудь?
— Еще чего!..
— Будешь. — И Андрей Ерин ласково похлопал супругу по мягкому плечу.
— Будешь, дорогуша, с ученым спать.
Неделю, наверно, Андрей Ерин жил как во сне. Прихо-дил с работы,
тщательно умывался, наскоро ужинал… Косил-ся на микроскоп.
— Дело в том, — рассказывал он, — что человеку положе-но жить сто
пятьдесят лет. Спрашивается, почему же он шестьдесят, от силы семьдесят — и
протянул ноги? Микро-бы! Они, сволочи, укорачивают век человеку. Пролезают в
организм, и как только он чуток ослабнет, они берут верх.
Вдвоем с сыном часами сидели они у микроскопа, иссле-довали.
Рассматривали каплю воды из колодца, из питьевого ведра… Когда шел дождик,
рассматривали дождевую капель-ку. Еще отец посылал сына взять для пробы воды
из лужи-цы… И там этих беленьких кишмя кишело.
— Твою мать-то, што делают!.. Ну вот как с имя бороть-ся? — У Андрея
опускались руки. — Наступил человек в лужу, пришел домой, наследил. Тут же
прошел и ребенок босы-ми ногами и, пожалуйста, подцепил. А какой там
организм у ребенка!
— Поэтому всегда надо вытирать ноги, — заметил сын. — А ты не
вытираешь.
— Не в этом дело. Их надо научиться прямо в луже унич-тожать. А то —
я вытру, знаю теперь, а Сенька вон Маров… докажи ему: как шлепал, дурак,
так и впредь будет.
Рассматривали также капельку пота, для чего сынишка до изнеможения
бегал по улице, потом отец ложечкой соскреб у него со лба влагу — получили
капельку, склонились к микроскопу…
— Есть! — Андрей с досадой ударил себя кулаком по ко-лену. — Иди
проживи сто пятьдесят лет!.. В коже и то есть.
— Давай опробуем кровь? — предложил сын.
Отец уколол себе палец иголкой, выдавил ярко-красную ягодку крови,
стряхнул на зеркальце… Склонился к трубке и застонал.
— Хана, сынок, — в кровь пролезли! — Андрей Ерин рас-прямился,
удивленно посмотрел вокруг. — Та-ак. А ведь зна-ют, паразиты, лучше меня
знают — и молчат.
— Кто? — не понял сын.
— Ученые. У их микроскопы-то получше нашего — все видят. И молчат. Не
хотят расстраивать народ. А чего бы не сказать? Может, все вместе-то и
придумали бы, как их уничтожить. Нет, сговорились и молчат. Волнение, мол,
начнется.
Андрей Ерин сел на табуретку, закурил.
— От какой мелкой твари гибнут люди! — Вид у Андрея был убитый.
Сын смотрел в микроскоп.
— Друг за дружкой гоняются! Эти маленько другие… Кругленькие.
— Все они — кругленькие, длинненькие — все на одну масть. Матери не
говори пока, што мы у меня их в крове ви-дели.
— Давай у меня посмотрим?
Отец внимательно поглядел на сына… И любопытство, и страх отразились
в глазах Ерина-старшего. Руки его, натру-женные за много лет — большие,
пропахшие смольем… чуть дрожали на коленях.
— Не надо. Может, хоть у маленьких-то… Эх вы! — Анд-рей встал, пнул
со зла табуретку. — Вшей, клопов, личинок всяких — это научились выводить,
а тут каких-то… меньше же гниды самой маленькой — и ничего сделать не
можете! Где же ваша ученая степень!
— Вшу видно, а этих… Как ты их?
Отец долго думал.
— Скипидаром?.. Не возьмет. Водка-то небось покреп-че… я ж пью, а
вон видел, што делается в крове-то!
— Водка в кровь, что ли, поступает?
— А куда же? С чего же дуреет человек?
Как-то Андрей принес с работы длинную тонкую иглу… Умылся, подмигнул
сыну, и они ушли в горницу.
— Давай попробуем… Наточил проволочку — может, су-меем наколоть
парочку.
Кончик проволочки был тонкий-тонкий — прямо воло-сок. Андрей долго
ширял этим кончиком в капельку воды. Пыхтел… Вспотел даже.
— Разбегаются, заразы… Нет, толстая, не наколоть. Надо тоньше, а
тоньше уже нельзя — не сделать. Ладно, счас поужинаем, попробуем их
током… Я батарейку прихватил: два проводка подведем и законтачим.
Посмотрим, как тогда они будут…
И тут-то во время ужина нанесло неурочного: зашел Сергей Куликов,
который работал вместе с Андреем в «Заготзерне». По случаю субботы Сергей
был под хмельком, потому, наверно, и забрел к Андрею — просто так.
В последнее время Андрею было не до выпивок, и он с удивлением
обнаружил, что брезгует пьяными. Очень уж они глупо ведут себя и говорят
всякие несуразные слова.
— Садись с нами, — без всякого желания пригласил Анд-рей.
— Зачем? Мы вот тут… Нам што? Нам — в уголку!..
«Ну чего вот сдуру сиротой казанской прикинулся?»
— Как хочешь.
— Дай микробов посмотреть?
Андрей встревожился.
— Каких микробов? Иди проспись, Серега… Никаких у меня микробов
нету.
— Чего ты скрываешь-то? Оружию, што ли, прячешь? Научное дело… Мне
мой парнишка все уши прожужжал: дядя Андрей всех микробов хочет уничтожить.
Андрей!.. — Сергей стукнул себя в грудь кулаком, устремил свирепый взгляд
на «ученого». — Золотой памятник отольем!.. На весь мир прославим! А я с
тобой рядом работал!.. Андрюха!
Зое Ериной, хоть она тоже не выносила пьяных, тем не менее лестно было,
что говорят про ее мужа — ученый. Скорей по привычке поворчать при случае,
чем из истинного чувства, она заметила:
— Не могли уж чего-нибудь другое присудить? А то — микроскоп.
Свихнется теперь мужик — ночи не спит. Што бы — пылесос какой-нибудь
присудить… А то пропылесосить — и нечем, не соберемся никак купить.
— Кого присудить? — не понял Сергей.
Андрей Ерин похолодел.
— Да премию-то вон выдали… Микроскоп-то этот…
Андрей хотел было как-нибудь — глазами — дать понять Сергею, что…
но куда там! Тот уставился на Зою как баран.
— Какую премию?
— Ну премию-то вам давали!
— Кому?
Зоя посмотрела на мужа, на Сергея…
— Вам премию выдавали?
— Жди, выдадут они премию! Догонют да ишо раз выда-дут. Премию…
— А Андрею вон микроскоп выдали… за ударную рабо-ту… — Голос
супруги Ериной упал до жути — она все поняла.
— Они выдадут! — разорялся в углу пьяный Сергей. — Я в прошлом
месяце на сто тридцать процентов нарядов назакрывал… так? Вон Андрей не
даст соврать…
Все рухнуло в один миг и страшно устремилось вниз, в пропасть.
Андрей встал… Взял Сергея за шкирку и вывел из избы. Во дворе стукнул
его разок по затылку, потом спросил:
— У тебя три рубля есть? До получки…
— Есть… Ты за што меня ударил?
— Пошли в лавку. Кикимора ты болотная!.. Какого хрена пьяный
болтаешься по дворам?.. Эх-х… Чурка ты с глазами.
В эту ночь Андрей Ерин ночевал у Сергея. Напились они с ним до соплей.
Пропили свои деньги, у кого-то еще зани-мали до получки.
Только на другой день, к обеду, заявился Андрей домой… Жены не было.
— Где она? — спросил сынишку
— В город поехала, в эту… как ее… в комиссионку.
Андрей сел к столу, склонился на руки. Долго сидел так.
— Ругалась?
— Нет. Так, маленько. Сколько пропил?
— Двенадцать рублей. Ах, Петька… сынок… — Андрей Ерин, не
поднимая головы, горько сморщился, заскрипел зу-бами. — Разве же в этом
дело?! Не поймешь ты по малости своей… не поймешь…
— Понимаю: она продаст его.
— Продаст. Да… Шубки надо. Ну ладно — шубки, ладно. Ничего… Надо:
зима скоро. Учись, Петька! — повысил голос Андрей. — На карачках, но ползи
в науку — великое дело. У тя в копилке мелочи нисколь нету?
— Нету, — сказал Петька. Может, соврал.
— Ну и ладно, — согласился Андрей. — Учись знай. И не пей никогда…
Да они и не пьют, ученые-то. Чего им пить? У их делов хватает без этого.
Андрей посидел еще, покивал грустно головой… И пошел в горницу спать.