«Как я хотел зайцу соли на хвост насыпать»


Страница 1 из 3

  • Автор: Бианки Виталий Валентинович
  • «Как я хотел зайцу соли на хвост насыпать»
  • Исполнитель: Сергей Кирсанов
  • Тип: mp3, текст
  • Продолжительность: 00:10:23
  • Скачать и слушать online

Читать сказки и рассказы Виталия Бианки: «Как я хотел зайцу соли на хвост насыпать»:

Когда я был маленький, я думал: вот бы попасть в такую страну, чтобы ни

птицы, ни звери меня не боялись. Бежит, например, заяц. Я ему кричу: «Зайка,

зайка!» Он и остановится. А я его поглажу — ну, беги дальше!

А если волк…  Ну,  так я крикну:  «Уходи, уходи прочь!» И он — во все

лопатки. И чтоб к птице можно было подойти и разглядеть ее.

А  то  чижика какого-нибудь иначе как за двадцать шагов,  да еще сквозь

ветки,  и не подсмотришь —  не подпустит. Чего там чижика, когда кошку чужую

на  лестнице не  погладишь:  она  сразу спину дугой,  хвост трубой —  прыск,

прыск!  — и на чердак… А по лесу идешь, так будто и никакие звери там и не

живут,  —  все от тебя прячутся и  притихнут.  Один раз белку видел —  и  то

только хвост. Может, и не белкин.

Я  больших спрашивал,  —  есть ли такие места где-нибудь,  чтоб звери к

себе подпускали?  А  большие только смеялись и  глупости говорили:  «На вот,

возьми соли, насыпь зайцу на хвост, тогда он тебя и подпустит».

И так было обидно!  Я вырос,  а обиды не забыл, но уж надежды подманить

зайца  у  меня,  конечно,  не  осталось.  Я  уже  моряком  стал,  пароходным

механиком. Попал как-то на китобойный корабль.

Киты,  конечно,  от нас удирали полным ходом.  И было отчего:  мы их из

пушки били.  Ядром.  А впереди ядра приделана пика:  называется гарпун. А от

пики идет к пароходу веревка.

Но я  смотреть на это не любил.  Да и  смотреть не на что было:  сверху

небо, внизу вода, а по воде лед. Мы все время плавали в холодных странах.

Раз поднялась буря.  Нас куда-то понесло.  Я  все у  машины сидел и  не

спрашивал, где это мы плывем.

Вдруг как-то слышу — наверху все кричат:

— Земля! Трава, зеленая трава!

Я не поверил и выскочил на палубу. Смотрю, верно: берег, на нем зеленая

трава, горы, на небе солнышко. Всем стало очень весело. Даже петь начали.

Капитан остановил пароход, и все стали проситься на траву погулять.

Мы выехали на лодке на берег —  и давай бегать по траве.  Я ушел совсем

далеко за холмы, а когда устал, лег посреди луга.

Вдруг смотрю — что такое? Беленькое что-то. Я привстал. Смотрю: зайчик.

Весь белый, настоящий зайчик.

«Смешно!  — подумал я. — Зеленая трава, а заяц белый. У нас зайцы серые

летом бывают».

Я боялся шевелиться, чтобы не спугнуть зайца.

Гляжу: и другой выскочил. А вот их уже три. Фу ты! Уже десяток!

Я  устал неподвижно сидеть и  шевельнулся.  Зайцы посмотрели на  меня и

поскакали, да не от меня, а ко мне!

Что  за  чудо:  обступили —  их  уже  с  сотню  было  вокруг меня  —  и

разглядывают: что я за диковинный зверь такой?

Я  двигался как  хотел.  Даже папиросу закурил.  Зайцы на  задние лапки

становились, чтоб меня лучше разглядеть.

Мне так весело и смешно стало, что я начал с зайцами говорить:

— Ах вы,  шельмы!  Да в самом ли это деле?  Да неужто это бывает, чтобы

зайцы не боялись? А вот я вас сейчас напугаю!

Зайцы только посматривают, ушками потряхивают.

— Да я вас из ружья сейчас!

Страница 2 из 3

Нарочно я: ружья-то у меня никакого не было.

Я как хлопну в ладоши, да как крикну: «Пиф! паф!»

Зайцы подскочили.  Наверно,  удивились.  Вот чудак какой!  Но  никто не

побежал, а просто травку стали щипать — тут же, рядом со мной.

Теперь вот, если б была соль, можно б каждому на хвост насыпать.

Тут я хватился: на пароход, пожалуй, пора.

— Ну, — говорю, — прощайте, храбрые зайчишки!

И зашагал.

Смотрел только, чтобы на зайцев не наступить.

А куда идти? Где пароход? В какой стороне? Совсем забыл!

Впереди были горы.  Дай,  думаю,  залезу на гору: с высоты будет видно,

где море. Оттуда сразу к морю и пойду. А на море — пароход.

Стал взбираться на гору. Вдруг смотрю: что такое — коровьи следы?

Да сколько! Да это целое стадо шло!

«Ага!  —  подумал я. — Коли тут стадо, — значит, есть и пастух. Значит,

здесь люди живут.  Вот  я  пастуха и  расспрошу,  почему у  них  зайцы такие

храбрые».

А следы коровьи все уже да уже.  Вот уж,  видно,  гуськом шли и дорожку

протоптали,  и  дорожка ведет на  кручу.  Да  так круто,  что я  уж  стал на

четвереньках царапаться. А сам думаю: мне здесь через силу, а как же коровам

тут лазать? Удивительные какие коровы! Здесь только козам скакать.

И  вот уж я долез до самого верха:  вниз глянуть страшно.  И вот передо

мной камень; прямо не знаю, как влезть.

Я уцепился руками, поддал ногами и выскочил животом на камень.

Вот бы передохнуть!

Какое тут передохнуть!  В  десяти шагах от меня стоит большой,  рогатый

зверь,  весь лохматый,  шерсть до полу и на ногах острые копыта.  И прямо на

меня глядит.

Поглядел немного и пошел на меня.

Я подумал: «Назад надо!»

Да  куда там  назад:  если мне с  этого камня под кручу прыгать,  так я

покачусь вниз,  как камешек,  и останутся от меня одни «дребезги». Туда вниз

посмотреть — и то голова кружится.

А спереди — этот рогатый. Сейчас как боднет!..

У меня душа в пятки ушла. Закрыл я глаза со страху: будь что будет!

И  вот с  закрытыми глазами слышу:  зверь ко  мне подходит.  Вот совсем

подошел.

Слышу, как жарко дышит.

Я не выдержал, один глаз приоткрыл, а мы с ним — нос к носу!

Он воздух ноздрей потянул,  фыркнул в бок.  Повернулся и…  потихоньку

пошел назад.

Я дух перевел: не хочет, значит, меня бодать! Раздумал.

Я  встал на ноги.  И вот что я увидел:  целое стадо таких зверей,  штук

двадцать,  паслось тут на  горе.  Каждый из них,  если б  захотел,  мог меня

забодать и  растоптать.  Но,  видно,  никто  из  них  не  собирался на  меня

нападать.

Я  вдруг вспомнил,  что  видел таких на  картинке,  даже вспомнил,  как

назывались. Называется этот зверь — овцебык.

Я огляделся — и там, за быками, увидел море. Подумал: «Ничего, пока они

меня не трогают, я, может быть, угляжу спуск и пойду вокруг горы».

Спуска я  никакого не  нашел и  тут услышал гудок нашего парохода.  Это

значит:  хватились меня,  зовут.  А меня-то нет,  и никто не знает, что я на

этой горе. Людей тут нет. Пропаду!

Мне оставалось одно — идти прямо на быков. Эх, была не была! Распугаю.

А самому — во как страшно!

Я  заорал не своим голосом.  Завертел руками,  как мельница,  и  ногами

затопал.

Страница 3 из 3

Быки все на меня оглянулись,  своих телят и маток затолкали в середину,

сами вокруг стали и рога вперед выставили.

Я  сразу присмирел и  даже на землю сел.  А  быки постояли-постояли,  —

видят, что я ничего не делаю, и опять взялись траву щипать.

А пароход гудит, гудит!

Я  чуть не заплакал.  Я снял фуражку и стал быкам говорить —  никого не

было, так что не стыдно.

Я сказал:

— Вы знаете, честное слово, мне просто на пароход надо! Я никому ничего

не  сделаю.  Только,  пожалуйста,  пожалуйста,  не бодайте меня,  не кусайте

меня!.. Я только пройду, честное слово!

Быки посмотрели, как я говорю, и ничего.

Я пошел. Прямо на стадо. Все приговаривал сначала:

— Миленькие, я, честное слово, только так… Я на пароход.

Одного даже слегка погладил.

Потом пришлось протолкнуться между двумя. Тут уж я посмелей:

— Дорогу-то дайте же, в самом деле! А то стали — ни пройти ни проехать!

Дальше смотрю: один лег как раз у меня на пути.

Я уж крикнул:

— А ну, вставай!

Лежит, проклятый, и ухом не ведет.

— Да вставай ты!

Я вплотную подошел и ткнул ему под брюхо ногой.

Ух, шерсть какая на них большая: сапог так и ушел, как в сено!

А  бык ничего:  только мыкнул,  не спеша встал на колени,  как домашняя

корова, поднялся и отошел нехотя вбок. Я его еще ладошкой подтолкнул.

Я прошел через стадо.  Спустился с горы и побежал по долинке — скорей к

морю! Пароход уже гудел тревожно.

Я бежал со всех ног.  Все думал, какие это быки на вид только страшные,

мохнатые.  А  если их выстричь,  как овцу,  окажется легкая зверюшка,  вроде

козы. Понятно, что они на такие кручи царапаются: копытца-то у них острые.

Вдруг смотрю: что такое? Две собаки.

Нет,  какие там собаки, — волки! Чистейшие полярные волки. Этих-то я уж

знаю. Не раз с парохода видел.

И бегут прямо на меня. Нюхают землю, меня не видят.

Ветер дул от них,  и моего человеческого духа на них не несло. Они меня

не чуяли и бежали, глядя в землю.

Я встал как вкопанный: авось не заметят, пробегут мимо.

А они все ближе да ближе.

И тут,  понимаете,  что случилось:  мушка, паршивенькая маленькая мушка

села мне на нос.

Я рукой боюсь шевельнуть: где тут до мухи, когда волки сейчас съедят? А

она, дрянь, на свободе расхаживает да мне в нос.

И вот что тут случилось.

Защекотало,  защекотало у меня в носу,  я как чихну —  ап-чхи!  Во весь

дух.

Волки стали. На миг глянули на меня… Да как бросятся наутек. Только я

их и видел.

Я  припустил вперед и скоро прибежал к морю.  В лодке уж меня ждали,  и

пароход ругался — гудками, конечно.

На пароходе я спросил капитана:

— Какая это земля?..

— Восточный берег Гренландии, — ответил капитан.

— Ну,  ладно,  —  сказал я. — Но что же это за страна такая? Ведь здесь

все шиворот-навыворот: зайцы сами тебе чуть за пазуху не скачут, диких быков

— хоть  поленом  гоняй,  а  волки  от  человеческого  чиху,  как  от  пушки,

врассыпную!

И про себя подумал:  «Совсем как мне маленькому хотелось, чтобы соль на

хвост сыпать».

Капитан улыбнулся.

— А это, — сказал он, — это вот почему. Людей тут нет. И не было. Зайцы

и овцебыки совсем с человеком не знакомы. И поэтому не боятся его.

— А волки почему же боятся? — спросил я.

— А  волки пришли сюда  недавно.  По  льду перешли из  Америки.  И  они

отлично помнят,  что такое человек. И что за инструмент у него — ружье. Им и

неохота связываться с человеком.

Вот что сказал мне капитан. И я думаю, что это правда.

 

Понравилась статья? Поделить с друзьями: